ШЁПОТ ПЛАНЕТЫ
"Гадкая крыса! Старая и противная! Как будто стухла изнутри. Может съела какую пакость? Наверное, очередную отраву. Плохой район. Так иноровят кого-нибудь отравить. А потом их собственные кошки жрут этих умерших от отравы мышей и крыс, а хозяева удивлённо вопрошают, что же с их любимцами произошло... Падаль. И люди и их мысли."
Он сидел на стене, почти у самого потолка и наблюдал, как двое ремонтников тащили какой-то большой аппарат и шумно беседовали. Один из них курил. Не потушив окурок, он бросил его на пол и пошёл дальше. Из-под потолка послышалось недовольное фырканье. Второй ремонтник оглянулся, но ничего рассмотреть не смог.
- Чего ты? - спросил первый.
- Услышал что-то, - ответил тот.
- О! Это же крокодил! - ремонтник скорчил жутко испуганную рожу и заливисто расхохатался.
Эхо прокатилось по туннелям канализации.
Вздрогнув, второй ремонтник потаил своего друга прочь.
За их спина две перепончатые лапы с тихим шлепком опустились около окурка. А жабры что-то возмущённо зашептали, ощущая противный дым в воздухе, всё ещё скользивший под потолком, нахально не желая исчезать.
"Гадюшник. И это люди, которые мнят себя королями природы? Высшей рассой? Да они даже еа свалке умудрятся намусорить!"
Его звали Шептун. Потому, что его можно найти по звуку, который еле слышен эхом, в холодных, сырых, тусклых коридорах канализаций... Этот звук - напоминает шёпот... Его издают его жабры, перерабатывая затхлый кислород. Шептун сидел на стене. Это было его любимое место отдыха. Прилипнуть к холодным мокрым камням и мирно висеть, прислушываясь к плеску воды. Его излюбленные места не сложно было найти по скоплениям слизи, которая капает с него, выделяемая его кожей, стекает вниз, твердеет и засыхает...
Намечался рассвет. Шептун словил рыбу в кривым позвоночником и дожёвывал её, мерно перебирая челюстями.
Яркие рассветные лучи скользнули между решётками канализации и осторожно упали на воду. Фыркнув жабрами, Шептун недовольнона них скосился. По дороге проехала первая машина.
"Противный свет. Он жжёт кожу. Терпеть его не могу. Яркий, слепит глаза, из-за него блики на воде и не видно того, что под её гладью. И ещё со светом приходит шум. И эти гадкие людишки. Выбрасывают мусор в канализацию, кричат, смеются, бедные мои ушки... А эти машины их? Сколько гадоси в том, что они выдыхают! Помню как-то решил вдохнуть. Ну интересно же было... Жалел потом об этом много дней.
Эх, рано день начался. Совсе не поел. Ладно, подожду темноты и пойду снова на охоту. Но уже на настоящую охоту. А то неделю не евши сложно нормально двигаться. Даже е стене сидеть..."
День выдался страно арким. Шептун забился в дальний холодный угол, где побольше сырости. Но и это не пасало от температуры воздуха. Его нежные жабры нервно шептали и раскрывались cbmytt прежнего. В воду он лезть боялся. Вчера тут недалеко плавал не маленьких размеров крокодил...
"Так, вот он. Еда... Сидит спиной, поглащает мусор. Отбросы. Фу! Как можно такое брать в рот? Я, конечно, не многим лучше этого существа, и всё же я не подбираю объедки. Я ем тех, кто это делает. А такое положение вещей всё-таки, как ни крути, а лучше...
Так, ещё шаг, тихо, тихо... Замереть! Что это он оглядывается? Ты не беспокойся. Я сделаю вё быстро. Не то что сомной когда-то... Тебя искать не будут, ты ведь еда. Почти как крыса. Тольк вкуснее гораздо... Итак... Он снова отвлёкся... Ох, как же ты ваняешь... Ну да ладно, когда есть охота... Прыжок! Есть! Ну, тише, тише. Свернуть шею. Отлично. Потащили вниз. Мозг съем первым, он самый вкусный. Остальное припрячу."
Шептун спал. Он мог это делать только наевшись. Иначе просто не засыпалось. Да и не любил он спать. Сны у него были из прошлого.
Он, не помнил ничего, что было раньше... прошлую жизнь...жизни ..?
Только, длинные, тонкие капсулы, с острыми наконечниками, которые кто-то вставлял в его вены на руках, между кожанных, крепких ремней - стягивающих его слабую плоть... У них не было лиц - только глаза... Глаза, которые смотрели на него сверху. Взгляд которых - путался, среди яркого, холодного, слепящего, белого света...
...И боль... Боль - среди всего этого... Невынасимую - пронизывающую до самых кончиков нервов... Было так больно, что невозможно было даже кричать...
И помнил самые первые годы жизни. Ну или ему так казалось. Как он сбежал из загромождённого зданиями города, как впервые увидел настоящий лес. Как вдыхал этот чистый, кружаший голову аромат свежести... Первое время даже болела голова. Всё казалось необычным и странным. И непреступным... Природа не желала подчиняться Шептуну. Как он не старался, ничегоне выходило. Словить себе еду было сущей морокой. Но всё равно здесьему больше нравилось, чем в сточной канаве человечества.
Но потом его поймали. И об этом были его сны. Кошмары, от которых Шептун просыпался с криком. Не человеческим. Но криком.
Когда убежал, ему пришлось снова вернуться в канализацию. Там егоне искали. Да и не смогли бы найти, наверное. Его ведь считали лесным жителем.
Как они ошибались...
"Оу... Ах... Опять этот кошмар... Я завидую людям в том, что им снятся нормальные сны. Я знаю это. Мне рассказывали. Эти ... в серебристых костюмах, со шприцами. Рассказывали и смеялись, видя моё удивление. Раньше мне вообще сны не снились. И я был бы не против, чтобы так оно продолжалось и дальше. Я даже сквозь сон чувствую эту боль... Ой... Шрамы засаднили... Ммм... Как больно... Надо пойти окунуться в воду. Надеюсь, крокодил далеко."